Нормальное сотрудничество по МКС возможно только при полной и безоговорочной отмене санкций. Санкции остаются. Готовы ли конкретные предложения “Роскосмоса” руководству страны по срокам завершения сотрудничества в рамках МКС? Вот что об этом, а также о том, какой должна быть Российская орбитальная служебная станция, в эксклюзивном интервью “Российской газете” рассказал генеральный директор госкорпорации “Роскосмос” Дмитрий Рогозин: “Мы не разрушители, и не собираемся размахивать кувалдой в такой “хрустальной комнате”, как Международная космическая станция. Я так говорю именно потому, что сам персонально отвечаю за безопасность полетов на МКС, будучи председателем Госкомиссии по проведению летных испытаний пилотируемых космических комплексов. Сам провожаю экипажи до ракеты.
Жизнь человека в космосе, его здоровье – это высший приоритет нашей работы. Когда мы узнали о том, что якобы хотим оставить американского астронавта Марка Ванде Хая на орбите, расстроив его маму, и что беднягу оттуда будет выцарапывать Илон Маск специальной миссией на своем корабле, то сначала посмеялись, потом пожали плечами. Какая-то дешевая постановка, даже не голливудского шедевра, а такого второсортного… Поняли, что иногда приходиться иметь дело, мягко говоря, с неумными, которые могут всерьез обсуждать такого рода сценарии.
Если российское участие в программе МКС будет в какой-то форме сворачиваться, то, конечно, надо заранее информировать партнеров об этом решении. Надо выполнить свои обязательства, чтобы обеспечить либо безопасное существование станции без нас, либо безопасное сведение ее в определенную точку Мирового океана.
У нас решение есть. Оно уже сформировалось. Может быть, некоторые им окажутся недовольны. Но тем не менее, мы руководствуемся высшими интересами государства и российской ракетно-космической отрасли. А интересы сводятся к тому, что главное во всей этой истории – наличие собственного потенциала. Таким потенциалом является создаваемая Российская орбитальная служебная станция (РОСС). Надо как можно быстрее ее запускать. От бумаг переходить к изготовлению в металле.
На заседании Наблюдательного совета Государственной корпорации “Роскосмос” мы проинформировали о нашей позиции. Попросим правительство ее рассмотреть. И, в свою очередь, информировать президента. В любом случае, это будет решение правительства России, не “Роскосмоса”.
Какой должна быть новая Российская орбитальная служебная станция, эскизный проект которой в этом году должна завершить РКК “Энергия”? Вот что говорит Дмитрий Рогозин:
“Энергия” запрашивает больше времени. Они хотят, чтобы еще им дали возможность поработать в 2023 году. Это раз. Во-вторых, я, конечно, буду смотреть на предварительные результаты, потому что если предложат в очередной раз создать станцию “Мир” или МКС, я буду против.
Я считаю, что станция должна быть исключительно прагматичной. Должен быть небольшой жилой отсек для пребывания там наших космонавтов в течение месяца. Не больше. Надо держать людей ровно столько, сколько требуется для выполнения конкретных задач. Прилетели, что-то привезли, установили. Включили, проверили. Работает. Если не работает, починили – и улетели. Все. Я разговаривал с нашими молодыми космонавтами, они понимают, о чем я говорю.
Поэтому станция должна быть, вы правильно сказали, – матка. Грубо говоря, летающая гигантская платформа, оснащенная целевой аппаратурой для наблюдения в разных спектрах за Землей и Вселенной. Это будет станция-экстраверт: вся работа космонавтов в основном будет на внешней ее поверхности.
Для того, чтобы обеспечить существование РОСС, в принципе вполне достаточно будет стыковочного “шарика” и двух модулей – лабораторного и жилого. По крайней мере, на первое время. Вся остальная станция – гигантский кронштейн для поддержания целевой аппаратуры. Вот так я это вижу. Повторю: я считаю, что надо разворачивать станцию как можно быстрее”.
Что касается Международной космической станции, то сейчас есть решение правительства о совместной работе с американцами до 2024 года. Но они намерены оставаться на МКС до 2030-го. Насколько сложен технический развод, расстыковка двух сегментов станции? Отвечая на этот вопрос корреспондента “РГ”, глава “Роскосмоса” сказал:
“Почему обязательно техническое решение должно быть связано с расстыковкой? Если топить станцию, то ее расстыковывать не надо. Ее просто придется безопасно сводить с помощью работы двигателей на торможение. Это тоже не быстрая работа. Процедура займет более года, как мне объясняли наши баллистики и генеральный конструктор по пилотируемой космонавтике Владимир Алексеевич Соловьев. В свое время контролируемое сведение станции “Мир” стало одной из самых уникальных технических операций за всю историю мировой космонавтики.
Сейчас надо просто принять политическое решение – до какого года мы сотрудничаем по МКС. Да, американцы хотят, чтобы до 2030 года. Прежде были разговоры до 2028-го. Но, еще раз говорю, надо решить главное – продолжать сотрудничество по МКС или переходить на РОСС. А дальше мы определимся, что будем делать с нашими двумя новыми модулями МКС, которые мы пристыковали в прошлом году”.
