Истребители пятого поколения во всем мире стали неким символом абсолютной мощи – в их боеспособности не принято сомневаться, ими принято гордиться. Их стараются строить все страны, претендующие на звание большой авиационной державы.
Пожалуй, единственное, в чем их иногда упрекают – очень высокая стоимость. Программа разработки американского F-22 группой компаний во главе с Lockheed Martin стоила более 60 млрд долларов, F-35 обошелся немногим меньше.
Избранный президент США Дональд Трамп еще в декабре написал в своем твиттере, что крайне недоволен стоимостью проекта F-35, что сразу же уронило акции Lockheed Martin.
В своей первой пресс-конференции после избрания он опять обрушился с критикой на проект, заявив, что подумает, не устроить ли конкурс, рассмотрев в качестве альтернативы Boeing F/A-18E/F предыдущего, четвертого поколения.
Американский военный авиационный аналитик Пьер Спрей в 1970-х годах входил в группу военных пилотов, инженеров и экспертов в Пентагоне, которая разрабатывала “теорию энерговооруженности-маневренности” (energy-maneuverability theory), приведшей к созданию математической модели расчета параметров истребителя.
На основе этой модели была разработана концепция легкого истребителя, в рамках которой в 1970-х годах был построен знаменитый F-16. Спрей также участвовал в разработке технического задания по программе A-X, результатом которой стало создание штурмовика A-10.
Спрей известен тем, что он один из немногих в мире и в США критиковал идею разработки технологически сложного, но при этом дорогого самолета для ведения воздушных боев, которая в результате привела к созданию истребителей пятого поколения F-22 и F-35.
Корреспондент Русской службы Би-би-си Павел Аксенов поговорил с экспертом, спросив, стоят ли эти два самолета тех денег, которые в них вложили.
Пьер Спрей: Это была огромная ошибка. Каждый новый F-22, который мы покупаем, каждый новый F-35 ослабляют боеспособность ВВС США. Причина очень проста. Они не настолько хороши.
У F-22 некоторые характеристики довольно высоки, а в F-35 вообще нет ничего выдающегося, это просто огромная катастрофа. Но в обоих случаях в них вложили деньги, которые можно было потратить на гораздо лучшие самолеты.
Если учесть всю скрытую стоимость проекта, а не только официальную стоимость, каждый F-22 стоит примерно полмиллиарда долларов.
За полмиллиарда долларов можно купить как минимум десять истребителей, которые будут гораздо лучше. Да они просто уничтожают ВВС, спуская деньги на самолет, который в общем неплох, но просто невероятно дорог!
А что касается и F-22, и F-35, то оба они еще и настолько трудны в обслуживании, что не будут представлять собой никакой особенной силы в воздухе – их эффективность в военное время будет очень невысока.
Даже с учетом того, что F-22 обладают высокой маневренностью, их совсем немного. Видите ли, неслучайно мы смогли закупить лишь 183 единицы – они просто слишком дорогие. Но для того, чтобы иметь настоящие ВВС, нужна тысяча истребителей, а не 183.
Кроме того, это должны быть истребители, которые летают как минимум дважды в день. Частота полетов F-22 и F-35 – от одного раза в четыре дня до одного раза в неделю. Их просто нет в воздухе. Когда самолет стоит на земле – он мишень, когда он летает – он оружие.
Би-би-си: Вы говорите о маневренности F-22 как о его достоинстве.А что, это качество еще может пригодиться истребителям? Вы считаете, что в случае большой войны в воздухе будут происходить маневренные бои?
Пьер Спрей: Это была великая мечта. Она родилась, если память не изменяет, в начале-середине 1950-х годов. Великая мечта о воздушном бое за пределами прямой видимости. Это термин – “воздушный бой за пределами визуального контакта с целью” [beyond visual range combat].
Другими словами, ты видишь кого-то на своем радаре на расстоянии гораздо большем, чем видно невооруженным глазом. Ты смотришь на точку на экране, захватываешь цель, нажимаешь кнопку – и спустя 30 секунд точка пропадает.
Это была великая мечта. Она остается такой и поныне. Но как это не работало тогда, так оно не работает и сейчас. Ну разве что некоторые технологии изменились. Главная проблема тут в том, что точка на экране радара не окрашена в красный или голубой цвет. Это просто точка.
В настоящей воздушной войне – я не говорю про войну с маленькими странами, такими как Саудовская Аравия, Йемен, Сирия, Ирак и так далее, я говорю о серьезных ВВС – так вот, в боях во время серьезной войны в воздухе будут участвовать сотни самолетов. С обеих сторон.
И они смешаются. В воздушном бою не существует передовой – в такой схватке не будет нашего воздушного пространства и воздушного пространства противника. И когда ты увидишь точку на экране среди сотен других точек, она может быть как твоим самолетом, так и самолетом противника.
Конечно, люди постоянно изобретают новые и более совершенные системы распознавания свой-чужой, но до сих пор для каждой создавались и системы противодействия. Ни одна не может гарантировать безопасность. А коль скоро они небезопасны, придется идентифицировать противника более надежным способом. Таких способов существует два.
Первый – если ты достаточно глуп, то включишь радар. Если включить радар в присутствии технически оснащенного противника, то всем сразу станет понятно, кто ты такой. Это как включить маяк, который будет сигналить: “я тут, я русский, я китаец, я американец, я британец”.
Это определяется по сигналу радара. Сигнал можно заметить и отследить его источник на гораздо большем расстоянии, чем при помощи своего радара – это излучение очень мощное.
Понимаете? Источник излучения радара виден на расстоянии, которое в три-пять раз больше, чем расстояние, на котором этот самый радар способен заметить цель.
Каждая серьезная страна производит ракеты, наводящиеся на источник радиолокационного излучения. Противорадиолокационные ракеты класса “земля-воздух”, “воздух-земля” и “воздух-воздух”.
И вот ты включаешь радар в современном бою против хорошо технически оснащенного противника и моментально получаешь прямо в лоб ракету. По моему, в современном воздушном бою с подготовленным противником (не в случае войны с небольшими странами) просто нельзя включать радар.
Отсюда вывод – технология “стелс” не имеет смысла. Тебя просто никто не будет искать при помощи радара – кроме тех, кто сидит на земле. А уж они справятся и со “стелс”. Не существует никакого “стелс” для больших наземных локаторов.
И вот смотрите, где мы оказались. Из-за противорадиолокационных ракет мы не можем идентифицировать противника, если, конечно, он не настолько глуп, чтобы включать радар, ведь в таком случае его можно будет сбить на расстоянии 250 километров, стоит только захотеть.
И если он не такой дурак, то придется подобраться к нему поближе и посмотреть, свой он или чужой. И когда ты настолько близко, а мы говорим о расстоянии от полукилометра до полутора, зависит от погодных условий, то ты уже вступил в бой, уклониться не получится.
Би-би-си: В ближнем бою маневренность является ключевым свойством.Так значит, правы те, кто продолжал ее развивать, например российские конструкторы?
Пьер Спрей: Да, конечно. В ситуации, когда противник так далеко продвинулся в отслеживании сигналов радара, когда у него имеются противорадиолокационные ракеты, ничего не остается, кроме как положиться на маневренность.
Это ключевое качество любого современного истребителя. А те самолеты, которые у нас есть, вследствие увлечения теми характеристиками, на которые обращали внимание при разработке истребителя пятого поколения, не очень маневренны.
Лучшие современные истребители – F-22, Rafale, Typhoon и российские самолеты, которые могли бы быть лучше, если бы не были такими массивными, так вот – характеристики современных самолетов не настолько хороши, как у YF-16 – самолета, послужившего прототипом F-16.
Этот самолет, впервые поднявшийся в воздух в 1973 году, был намного более маневренным, чем современные так называемые истребители пятого поколения.
Пятое поколение – всего лишь маркетинговый ход. Оно не имеет отношения к эффективности, оно не имеет никакого отношения к непобедимым истребителям [каким его позиционируют разработчики]. И этот термин не был использован кроме как маркетинговый прием.
Он не существовал до этого никогда до середины 1990-х. Его придумали в Lockheed и ВВС США, чтобы “продать” F-22, а затем F-35.
Би-би-си: Так значит, прав Дональд Трамп когда критикует проект F-35?
Пьер Спрей: Понятия не имею. Я не знаю, кто его консультирует. До сих пор разговоры шли о том, чтобы сделать F-35 дешевле, но это не очень хорошая идея. Гораздо лучше просто свернуть этот проект.
Каждый истребитель F-35, который мы покупаем, даже если он на пять процентов дешевле, помогает прикончить боеспособность американских ВВС.
Би-би-си: Так что же следует сделать сейчас?
Пьер Спрей: Свернуть программу F-35 и вложить деньги в обновление тех самолетов, которые у нас уже есть.
В ранние версии F-16 [сейчас его производит Lockheed Martin], F-15 [Boeing], разработать новые двигатели для них, чтобы закрыть прореху в истребительном парке, которая существует сейчас.
Это позволит быстро нрастить численность ВВС вместо того, чтобы сокращать ее каждый раз, когда мы покупаем F-35. Это план на ближайшие годы.
Однако вместе с тем нужно немедленно начать разработку нового самолета, руководствуясь принципами боевой эффективности, а не политикой отделов продаж высоких технологий компаний, которая не работает.
(bbc.com)
фото: USAF
